Под покровом угольной пыли - Олег Колмаков

Тем временем вахта, как по команде и практически одновременно покинула стены раздевалки. Похоже, что подобное распитие спиртного перед заступлением на смену было тут вовсе не в новинку и не являлось нонсенсом, из рук выходящим событием. Скорее, это было сродни некой традицией и являлось чуть ли не ритуалом для начала трудовых будней. Так это было или иначе, но в помещении раздевалки вновь воцарилась гробовая тишина.

С трудом переводя дух, Сергей плеснул и в свой стакан немного водки. После чего, одним глотком осушил налитое до дна.

«…Всё, с меня довольно!.. От греха подальше, пора мне восвояси!.. Уйду не прощаясь!..»

Застегнувшись на все свои пуговицы и прихватив папку с документами, Шаталов устремился к выходу.

Тут-то и столкнулся он в дверях с Колей Волковым. Да-да, это был тот самый парень, по чьей «милости» и был затеян весь нынешний сыр-бор.

– Опаньки, знакомые всё лица! – присвистнул в удивлении майор.

– Извините! Но я опаздываю! – произнёс парнишка, пытаясь обогнуть Шаталова. В отличие от Сергея, похоже, он вовсе не удивился нынешней встрече.

– Нет, уж постой!.. Будь другом, ответить мне на несколько вопросов! – при этом майор попытался решительно ухватить Волкова за лёгкую куртку.

Но не тут-то было. То ли, координация движений у Шаталова была уж вовсе не та, что прежде; то ли парень оказался через чур шустрым. Так или иначе, но рука Сергея сумела ухватить лишь воздух. Тогда как сам парень благополучно обошёл майора стороной.

– Стоять! – понимая то, что Волков уходит, в отчаянии взревел Шаталов, пытаясь взять молодого человека на банальный испуг.

– Ну, товарищ милиционер!.. – взмолился в ответ Николай. – …Ведь вы пьяны!.. А мне на смену пора!.. Знаете, какой строгий у нас начальник строгий!

– Пацан!.. Какой на хер начальник?.. И какая, к чёрту, смена?.. Что за бред ты тут несёшь?.. Ведь уж год, как ты здесь не работаешь! Отвечай: зачем ты сюда заявился?

Волков, всего лишь в паре метров стоящий от майора, удивлённо хлопал своими карими глазами.

– Отпустите меня, пожалуйста!.. Мне, правда, очень нужно идти!

– Скажешь: зачем ты сюда пришёл, и я отпущу тебя на все четыре стороны! – предельно искренне заверил парня майор.

И Николай уж как будто бы собрался что-то ответить Шаталову. Однако не успел он и открыть своего рта, как тишину пустынного коридора вдруг нарушил чей-то зычный выкрик, донёсшийся откуда-то сверху.

– Волков, твою мать! Где твою задницу черти носят?

– Вот видите! – шепнул Николай, и тотчас рванул в противоположную от Шаталова сторону…

На безоблачном тёмном небе, уже взошла полная луна, вовсю светили многочисленные яркие звёзды. Вдохнув полной грудью свежего и морозного воздуха, майор немного протрезвел. Вразвалочку он отправился к проходной. Котельный цех остался для него позади. Однако не прошёл майор и тридцати метров, как за его спиной отчётливо и тревожно заскрипела входная дверь.

– Серёга!.. Ты куда?.. Мы ж ещё не допили! – Шаталов узнал голос Сидорова.

– Дядя Саша, мне уже пора! – в пол-оборота ответил в темноту Шаталов и прибавил шагу.

– Да, обожди ты!.. Ведь я тебе ещё не всё показал! – настаивал начальник смены.

– Как-нибудь в следующий раз покажешь! – майор перешёл на лёгкую трусцу. Он уже ни за что не желал возвращаться.

– А ну, стоять щенок! – озлобленно выкрикнул Сидоров, при этом за спиной Сергея послышался звук гулких и быстро приближающихся к нему шагов.

Майор судорожно оглянулся и увидел, как вслед за ним во всю прыть несётся Сидоров. Невзирая на свою чрезмерную полноту и пенсионный возраст, вопреки одышке и своей предельной неуклюжесть, начальник смены стремительно нагонял Сергея, ловко огибая препятствия и ломая стебли голого кустарника. При этом он успевал еще, и отпускать в темноту резкие матерные ругательства. Жутковатая, скажу вам картина, запечатлелась в памяти Шаталова.

Благо проходная была уже совсем рядом. Проскочив её на одном дыхании, майор и вырвался-таки за территорию станции. И почему-то именно там, он вдруг ощутил вокруг себя атмосферу полной безопасности. Словно выпрыгнул он только что из адского и обжигающего огня в привычную для нормального человека обстановку.

Чуть отдышавшись, Сергей развернулся и вновь увидел начальника смены. На сей раз, тот молча стоял с обратной стороны закрытых зарешеченных ворот, вплотную примыкавших к караульной сторожке. Выйти вслед за майором через проходную, он почему-то не решился.

– Эх, ты!.. Бросил меня в самый неподходящий момент! – укоризненно покачал головой Сидоров.

– Дядь Сань!.. Ты, пойми!.. Ведь мне уже пора!.. – Шаталов вновь, словно извиняясь перед начальником смены, попытался объяснить причину своего внезапного бегства. – …Иначе на последний автобус уже не поспею!.. Своим ходом, в этакий-то мороз придётся добираться!.. А это не ближний свет!

– Не лги мне!.. Ты живёшь совсем рядом!.. Ведь я признал тебя, сучёнока!.. – вдруг недобро оскалился Сидоров. – …Ты и есть, тот самый Скороходов, сгоревший сорок лет назад на пустыре, который начинается сразу за станционными градирнями!.. Артём, не валяй дурака!.. Ведь я знаю о том, что ты обязательно сюда вернёшься!.. Вот только другом я тебе тогда, уже не буду!.. Лучше сейчас пойдём-ка по-хорошему в цех!

– Нет! – на сей раз, вполне категорично, как и достаточно убедительно, вдруг ответил ему Шаталов.

Часть 8

Свой первый законный выходной Шаталов встретил с ощущением жутко-тошнотворного похмелья.

«Это из-за того, что мы вчера мешали всё подряд: вино с водкой; коньяк с ликёром!.. – достаточно быстро Сергей нашёл и причину своего нынешнего отвратительного состояния. – …Ну, ничего!.. Приму пару стаканов крепкого горячего чая, плотно позавтракаю, и похмельного синдрома, как ни бывало!..»

Ребёнок ещё спал, жена возилась на кухне. Потому и подниматься с тёплой постели Сергею, ох, как ни хотелось. Прикрыв глаза, он притворился всё ещё спящим.

Вот теперь, в домашней спокойной обстановке, пожалуй, и можно было порассуждать о тех событиях, которыми закончился предыдущий день. А, кроме того, попытаться объяснить самому себе кое-какие непонятые им накануне вещи. Как вы сами понимаете, сделать это вчера, он был просто не в состоянии.

В наибольшей степени майору не давал покоя самый элементарный вопрос: что могло стать причиной его вчерашней внутренней и всеобъемлющей паники? Что за ужас заставил его бежал без оглядки от того же Сидорова? Ведь они, помниться, стали чуть ли не друзьями, делились друг с другом самыми откровенными подробностями, потому и предпосылок для панических настроений вовсе не было.

В обязательном порядке здесь следует отметить и тот факт, что Шаталов был мужиком вовсе не из робкого десятка. Он запросто мог пойти на вооружённого преступника, что называется, с голыми руками. А здесь, какой-то неуклюжий и простоватый толстячок вдруг заставил его так позорно ретироваться.

Наличие в его организме приличной дозы алкоголя, так же не могло повлиять на проявление внезапной неуверенности. Скорее наоборот. Приняв на грудь, Шаталов обычно демонстрировал «чудеса» безрассудства и показного геройства. А вот вчера, он по-настоящему струхнул и, и как распоследний трус вдруг бросился наутёк. Именно в этом и заключался тот самый вопрос, на который он в первую очередь и собирался сейчас ответить.

Размышляя по поводу своего необъяснимого бегства, Сергей вдруг пришёл к неожиданному выводу о том, что в ту минуту им руководил вовсе не здравый смысл. Его сознанием двигало нечто иное. Это необузданное чувство страха, переродившееся в последствие в некий животный инстинкт самосохранения, исходил откуда-то изнутри, из самых удалённых уголков его подсознания. Потому и несли Шаталова ноги, будто бы сами по себе, независимо от его мыслей и какой-либо логике, лишь бы подальше от этой злополучной ТЭЦ.

Тотчас Сергей припомнил и то, как Сидоров назвал его Скороходовым. Но было ли это в действительности или приснилось ему уже ночью, в этом он так до конца и не разобраться.

Вот Николая Волкова (тут вне всяких сомнений) он накануне видел. То был, ещё не сон. Парень оказался цел и невредим. Правда, Шаталову было не совсем понятно, почему он так настойчиво рвался в цех. Да, ещё и бил себя пяткой в грудь, дескать, его вовсе не увольняли и он по-прежнему трудиться в котельной. Для чего нужна была эта заведомая ложь? Ведь то враньё можно было запросто опровергнуть, к примеру, устроив парню очную ставку с тем же Сидоровым.

Накануне майор мог с лёгкостью опровергнуть и ещё одно коллективное лжесвидетельство. Достаточно было ему подняться в цех и ещё раз задать вопрос, на который ещё утром рабочие ночной вахты, как один отвечали отрицательно: дескать, никакого парня по имени Николай Волков они не знают.